Marya Morevna

+ Lang-L-A-S-V-Sg-G · Poems-R-NR-CR-GG · Songs-FS-KS · Stories-SF-FT-J-KT · Idioms · Proverbs · TTwisters · Parables · Prayers

In a certain kingdom there lived a Prince Ivan. He had three sisters. The first was the Princess Marya, the second the Princess Olga, the third the Princess Anna. When their father and mother lay at the point of death, they had thus enjoined their son: 'Give your sisters in marriage to the very first suitors who come to woo them. Don't go keeping them by you!'

They died, and the Prince buried them, and then, to solace his grief, he went with his sisters into the garden green to stroll. Suddenly the sky was covered by a black cloud; a terrible storm arose.

'Let us go home, sisters!' he cried.

Hardly had they got into the palace, when the thunder pealed, the ceiling split open, and into the room where they were came flying a falcon bright. The Falcon smote upon the ground, became a brave youth, and said:

'Hail, Prince Ivan! Before I came as a guest, but now I have come as a wooer! I wish to propose for your sister, the Princess Marya.'

'If you find favour in the eyes of my sister. I will not interfere with her wishes. Let her marry you, in God's name!'

The Princess Marya gave her consent; the Falcon married her and bore her away into his own realm.

Days follow days, hours chase hours; a whole year goes by. One day Prince Ivan and his two sisters went out to stroll in the garden green. Again there arose a storm-cloud, with whirlwind and lightning.

'Let us go home, sisters!' cries the Prince. Scarcely had they entered the palace when the thunder crashed, the roof burst into a blaze, the ceiling split in twain, and in flew an eagle. The Eagle smote upon the ground and became a brave youth.

'Hail, Prince Ivan! Before I came as a guest, but now I have come as a wooer!'

And he asked for the hand of the Princess Olga. Prince Ivan replied:

'If you find favour in the eyes of the Princess Olga, then let her marry you. I will not interfere with her liberty of choice.'

The Princess Olga gave her consent and married the Eagle. The Eagle took her and carried her off to his own kingdom.

Another year went by. Prince Ivan said to his youngest sister:

'Let us go out and stroll in the garden green!'

They strolled about for a time. Again there arose a storm-cloud, with whirlwind and lightning.

'Let us return home, sister!' said he.

They returned home, but they hadn't had time to sit down when the thunder crashed, the ceiling split open, and in flew a raven. The Raven smote upon the floor and became a brave youth. The former youths had been handsome, but this one was handsomer still.

'Well, Prince Ivan! Before I came as a guest, but now I have come as a wooer! Give me the Princess Anna to wife.'

'I won't interfere with my sister's freedom. If you gain her affections, let her marry you.'

So the Princess Anna married the Raven, and he bore her away into his own realm. Prince Ivan was left alone. A whole year he lived without his sisters; then he grew weary, and said:

'I will set out in search of my sisters.'
He got ready for the journey, he rode and rode, and one day he saw a whole army lying dead on the plain. He cried aloud, 'If there be a living man there, let him make answer! Who has slain this mighty host?'

There replied unto him a living man:

'All this mighty host has been slain by the fair Princess Marya Morevna.'

Prince Ivan rode further on, and came to a white tent, and forth came to meet him the fair Princess Marya Morevna.

'Hail, Prince!' says she; 'whither does God send you? and is it of your free will or against your will?'

Prince Ivan replied, 'Not against their will do brave youths ride!'

'Well, if your business be not pressing, tarry awhile in my tent.'

Thereat was Prince Ivan glad. He spent two nights in the tent, and he found favour in the eyes of Marya Morevna, and she married him. The fair Princess, Marya Morevna, carried him off into her own realm.

They spent some time together, and then the Princess took it into her head to go a warring. So she handed over all the house-keeping affairs to Prince Ivan, and gave him these instructions:

'Go about everywhere, keep watch over everything; only do not venture to look into that closet there.'

He couldn't help doing so. The moment Marya Morevna had gone he rushed to the closet, pulled open the door, and looked in–there hung Koshchei the Deathless, fettered by twelve chains. Then Koshchei entreated Prince Ivan, saying:

'Have pity upon me and give me to drink! Ten years long have I been here in torment, neither eating nor drinking; my throat is utterly dried up.'

The Prince gave him a bucketful of water; he drank it up and asked for more, saying:

'A single bucket of water will not quench my thirst; give me more!'

The Prince gave him a second bucketful. Koshchei drank it up and asked for a third, and when he had swallowed the third bucketful, he regained his former strength, gave his chains a shake, and broke all twelve at once.

'Thanks, Prince Ivan!' cried Koshchei the Deathless, 'now you will sooner see your own ears than Marya Morevna!' and out of the window he flew in the shape of a terrible whirlwind. And he came up with the fair Princess Marya Morevna as she was going her way, laid hold of her and carried her off home with him. But Prince Ivan wept full sore, and he arrayed himself and set out awandering, saying to himself, 'Whatever happens, I will go and look for Marya Morevna!'

One day passed, another day passed; at the dawn of the third day he saw a wondrous palace, and by the side of the palace stood an oak, and on the oak sat a falcon bright. Down flew the Falcon from the oak, smote upon the ground, turned into a brave youth, and cried aloud:

'Ha, dear brother-in-law! how deals the Lord with you?'

Out came running the Princess Marya, joyfully greeted her brother Ivan, and began inquiring after his health, and telling him all about herself. The Prince spent three days with them; then he said: 'I cannot abide with you; I must go in search of rny wife, the fair Princess Marya Morevna.'

'Hard will it be for you to find her,' answered the Falcon. 'At all events leave with us your silver spoon. We will look at it and remember you.' So Prince Ivan left his silver spoon at the Falcon's, and went on his way again.

On he went one day, on he went another day, and by the dawn of the third day he saw a palace still grander than the former one and hard by the palace stood an oak, and on the oak sat an eagle. Down flew the Eagle from the oak, smote upon the ground, turned into a brave youth, and cried aloud:

'Rise up, Princess Olga! Hither comes our brother dear!'

The Princess Olga immediately ran to meet him, and began kissing him and embracing him, asking after his health, and telling him all about herself. With them Prince Ivan stopped three days; then he said:

'I cannot stay here any longer. I am going to look for my wife, the fair Princess Marya Morevna.'

'Hard will it be for you to find her,' replied the Eagle. 'Leave with us a silver fork. We will look at it and remember you.'

He left a silver fork behind, and went his way. He travelled one day, he travelled two days; at daybreak on the third day he saw a palace grander than the first two, and near the palace stood an oak, and on the oak sat a raven. Down flew the Raven from the oak, smote upon the ground, turned into a brave youth, and cried aloud:

'Princess Anna, come forth quickly! our brother is coming.'

Out ran the Princess Anna, greeted him joyfully, and began kissing and embracing him, asking after his health and telling him all about herself. Prince Ivan stayed with them three days; then he said:

'Farewell! I am going to look for my wife, the fair Princess Marya Morevna.'

'Hard will it be for you to find her,' replied the Raven. 'Anyhow, leave your silver snuff-box with us. We will look at it and remember you.'

The Prince handed over his silver snuff-box, took his leave, and went his way. One day he went, another day he went, and on the third day he came to where Marya Morevna was. She caught sight of her love, flung her arms around his neck, burst into tears, and exclaimed:

'Oh, Prince Ivan! why did you disobey me and go looking into the closet and letting out Koshchei the Deathless?'

'Forgive me, Marya Morevna! Remember not the past; much better fly with me while Koshchei the Deathless is out of sight. Perhaps he won't catch us.'

So they got ready and fled. Now Koshchei was out hunting. Towards evening he was returning home, when his good steed stumbled beneath him.

'Why stumblest thou, sorry jade? Scentest thou some ill?'

The steed replied:

'Prince Ivan has - come and carried off Marya Morevna.'

'Is it possible to catch them?'

'It is possible to sow wheat, to wait till it grows up, to reap it and thresh it, to grind it to flour, to make five pies of it, to eat those pies, and then to start in pursuit - and even then to be in time.'

Koshchei galloped off and caught up Prince Ivan.

'Now,' says he, 'this time I will forgive you, in return for your kindness in giving me water to drink. And a second time I will forgive you; but the third time beware! I will cut you to bits.'

Then he took Marya Morevna from him, and carried her off. But Prince Ivan sat down on a stone and burst into tears. He wept and wept–and then returned back again to Marya Morevna. Now Koshchei the Deathless happened not to be at home.

'Let us fly, Marya Morevna!'

'Ah, Prince Ivan! he will catch us.'

'Suppose he does catch us. At all events we shall have spent an hour or two together.'

So they got ready and fled. As Koshchei the Deathless was returning home, his good steed stumbled beneath him.

'Why stumblest thou, sorry jade? Scentest thou some ill? '

'Prince Ivan has come and carried off Marya Morevna.'

'Is it possible to catch them? '

'It is possible to sow barley, to wait till it grows up, to reap it and thresh it, to brew beer, to drink ourselves drunk on it, to sleep our fill, and then to set off in pursuit–and yet to be in time.'

Koshchei galloped off, caught up Prince Ivan:

'Didn't I tell you that you should not see Marya Morevna any more than your own ears?'

And he took her away and carried her off home with him. Prince Ivan was left there alone. He wept and wept; then he went back again after Marya Morevna. Koshchei happened to be away from home at that moment.

'Let us fly, Marya Morevna!'

'Ah, Prince Ivan! he is sure to catch us and hew you in pieces.'

'Let him hew away! I cannot live without you.'

So they got ready and fled.

Koshchei the Deathless was returning home when his good steed stumbled beneath him.

'Why stumblest them? Scentest theu any ill?'

'Prince Ivan has come and has carried off Marya Morevna.'
Koshchei galloped off, caught Prince Ivan, chopped him into little pieces, put them into a barrel, smeared it with pitch and bound it with iron hoops, and flung it into the blue sea. But Marya Morevna he carried off home.

At that very time the silver articles turned black which Prince Ivan had left with his brothers-in-law.

'Ah!' said they, 'the evil is accomplished sure enough!'

Then the Eagle hurried to the blue sea, caught hold of the barrel, and dragged it ashore; the Falcon flew away for the Water of Life, and the Raven for the Water of Death.

Afterwards they all three met, broke open the barrel, took out the remains of Prince Ivan, washed them, and put them together in fitting order. The Raven sprinkled them with the Water of Death–the pieces joined together, the body became whole. The Falcon sprinkled it with the Water of Life–Prince Ivan shuddered, stood up, and said:

'Ah! what a time I've been sleeping!'

'You'd have gone on sleeping a good deal longer if it hadn't been for us,' replied his brothers-in-law. 'Now come and pay us a visit.'

'Not so, brothers; I shall go and look for Marya Morevna.'

And when he had found her, he said to her:

'Find out from Koshchei the Deathless whence he got so good a steed."

So Marya Morevna chose a favourable moment, and began asking Koshchei about it. Koshchei replied:

'Beyond thrice nine lands, in the thirtieth kingdom, on the other side of the fiery river, there lives a Baba Yaga. She has so good a mare that she flies right round the world on it every day. And she has many other splendid mares. I watched her herds for three days without losing a single mare, and in return for that the Baba Yaga gave me a foal.'

'But how did you get across the fiery river?'

'Why, I've a handkerchief of this kind–when I wave it thrice on the right hand, there springs up a very lofty bridge, and the fire cannot reach it.'

Marya Morevna listened to all this, and repeated it to Prince Ivan, and she carried off the handkerchief and gave it to him. So he managed to get across the fiery river, and then went on to the Baba Yaga's. Long went he on without getting anything either to eat or to drink. At last he came across an outlandish bird and its young ones. Says Prince Ivan:

'I'll eat one of these chickens.'

'Don't eat it, Prince Ivan!' begs the outlandish bird; 'some time or other I'll do you a good turn.'

He went on farther and saw a hive of bees in the forest.

'I'll get a bit of honeycomb,' says he.

'Don't disturb my honey, Prince Ivan!' exclaims the queen-bee; 'some time or other I'll do you a good turn.'

So he didn't disturb it, but went on. Presently there met him a lioness with her cub.

'Anyhow, I'll eat this lion cub,' says he; 'I'm so hungry I feel quite unwell!'

'Please let us alone, Prince Ivan!' begs the lioness; 'some time or other I'll do you a good turn.'

'Very well; have it your own way,' says he.

Hungry and faint he wandered on, walked farther and farther, and at last came to where stood the house of the Baba Yaga. Round the house were set twelve poles in a circle, and on each of eleven of these poles was stuck a human head; the twelfth alone remained unoccupied.

'Hail, granny!'

'Hail, Prince Ivan! wherefore have you come? Is it of your own accord, or on compulsion?'

'I have come to earn from you an heroic steed.'

'So be it, Prince! You won't have to serve a year with me, but just three days. If you take good care of my mares, I'll give you an heroic steed. But if you don't–why, then you mustn't be annoyed at finding your head stuck on top of the last pole up there.'

Prince Ivan agreed to these terms. The Baba Yaga gave him food and drink, and bade him set about his business. But the moment he had driven the mares afield, they cocked up their tails, and away they tore across the meadows in all directions. Before the Prince had time to look round they were all out of sight. Thereupon he began to weep and to disquiet himself, and then he sat down upon a stone and went to sleep. But when the sun was near its setting the outlandish bird came flying up to him, and awakened him, saying:

'Arise, Prince Ivan! The mares are at home now.'

The Prince arose and returned home. There the Baba Yaga was storming and raging at her mares, and shrieking:

'Whatever did ye come home for?'

'How could we help coming home?' said they. 'There came flying birds from every part of the world, and all but pecked our eyes out.'

'Well, well! to-morrow don't go galloping over the meadows, but disperse amid the thick forests.'

Prince Ivan slept all night. In the morning the Baba Yaga says to him:

'Mind, Prince! if you don't take good care of the mares, if you lose merely one of them–your bold head will be stuck on that pole!'

He drove the mares afield. Immediately they cocked up their tails and dispersed among the thick forests. Again did the Prince sit down on the stone, weep and weep, and then go to sleep. The sun went down behind the forest. Up came running the lioness.

'Arise, Prince Ivan! The mares are all collected.'

Prince Ivan arose and went home. More than ever did the Baba Yaga storm at her mares and shriek:

'Whatever did ye come back home for?'

'How could we help coming back? Beasts of prey came running at us from all parts of the world, and all but tore us utterly to pieces.'

'Well, to-morrow run off into the blue sea.'

Again did Prince Ivan sleep through the night. Next morning the Baba Yaga sent him forth to watch the mares.

'If you don't take good care of them,' says she, 'your bold head will be stuck on that pole!'

He drove the mares afield. Immediately they cocked up their tails, disappeared from sight, and fled into the blue sea. There they stood, up to their necks in water. Prince Ivan sat down on the stone, wept, and fell asleep. But when the sun had set behind the forest, up came flying a bee, and said:

'Arise, Prince! The mares are all collected. But when you get home, don't let the Baba Yaga set eyes on you, but go into the stable and hide behind the mangers. There you will find a sorry colt rolling in the muck. Do you steal it, and at the dead of night ride away from the house.'

Prince Ivan arose, slipped into the stable, and lay down behind the mangers, while the Baba Yaga was storming away at her mares and shrieking:

'Why did ye come back?'

'How could we help coming back? There came flying bees in countless numbers from all parts of the world, and began stinging us on all sides till the blood came!'

The Baba Yaga went to sleep. In the dead of the night Prince Ivan stole the sorry colt, saddled it, jumped on its back, and galloped away to the fiery river. When he came to that river he waved the handkerchief three times on the right hand, and suddenly, springing goodness knows whence, there hung across the river, high in the air, a splendid bridge. The Prince rode across the bridge and waved the handkerchief twice only on the left hand; there remained across the river a thin, ever so thin a bridge!

When the Baba Yaga got up in the morning the sorry colt was not to be seen! Off she set in pursuit. At full speed did she fly in her iron mortar, urging it on with the pestle, sweeping away her traces with the broom. She dashed up to the fiery river, gave a glance, and said, 'A capital bridge!' She drove on to the bridge, but had only got half-way when the bridge broke in two, and the Baba Yaga went flop into the river. There truly did she meet with a cruel death!

Prince Ivan fattened up the colt in the green meadows, and it turned into a wondrous steed. Then he rode to where Marya Morevna was. She came running out, and flung herself on his neck, crying:

'By what means has God brought you back to life?'

'Thus and thus,' says he. 'Now come along with me.'

'I am afraid, Prince Ivan! If Koshchei catches us you will be cut in pieces again.'

'No, he won't catch us! I have a splendid heroic steed now; it flies just like a bird.' So they got on its back and rode away.

Koshchei the Deathless was returning home when his horse stumbled beneath him.

'What art thou stumbling for, sorry jade? Dost thou scent any ill?'

'Prince Ivan has come and carried off Marya Morevna.'

'Can we catch them?'

'God knows! Prince Ivan has a horse now which is better than I.'

'Well, I can't stand it,' says Koshchei the Deathless. 'I will pursue.'
After a time he came up with Prince Ivan, lighted on the ground, and was going to chop him up with his sharp sword. But at that moment Prince Ivan's horse smote Koshchei the Deathless full swing with its hoof, and cracked his skull, and the Prince made an end of him with a club. Afterwards the Prince heaped up a pile of wood, set fire to it, burnt Koshchei the Deathless on the pyre, and scattered his ashes to the wind. Then Marya Morevna mounted Koshchei's horse and Prince Ivan got on his own, and they rode away to visit first the Raven, and then the Eagle, and then the Falcon. Wherever they went they met with a joyful greeting.

'Ah, Prince Ivan! why, we never expected to see you again. "Well, it wasn't for nothing that you gave yourself so much trouble. Such a beauty as Marya Morevna one might search for all the world over–and never find one like her! '

And so they visited, and they feasted; and afterwards they went off to their own realm.

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Иван-царевич; у него было три сестры: одна Марья-царевна, другая Ольга-царевна, третья - Анна-царевна. Отец и мать у них померли; умирая, они сыну наказывали:
- Кто первый за твоих сестер станет свататься, за того и отдавай - при себе не держи долго!

Царевич похоронил родителей и с горя пошел с сестрами в зеленый сад погулять. Вдруг находит на небо туча черная, встает гроза страшная.
- Пойдемте, сестрицы, домой! - говорит Иван-царевич.

Только пришли во дворец - как грянул гром, раздвоился потолок, и влетел в горницу ясен сокол, ударился сокол об пол, сделался добрым молодцем и говорит:
- Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я ходил гостем, а теперь пришел сватом; хочу у тебя сестрицу Марью-царевну посватать.
- Коли люб ты ей, я ее не унимаю, - пусть идет!

Марья-царевна согласилась, сокол женился и унес ее в свое царство.

Дни идут за днями, часы бегут за часами - целого года как не бывало; пошел Иван-царевич с двумя сестрами во зеленый сад погулять. Опять встает туча с вихрем, с молнией.
- Пойдемте, сестрицы, домой! - говорит царевич.

Только пришли во дворец - как ударил гром, распалася крыша, раздвоился потолок, и влетел орел, ударился об пол и сделался добрым молодцем:
- Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я гостем ходил, а теперь пришел сватом. И посватал Ольгу-царевну. Отвечает Иван-царевич:
- Если ты люб Ольге-царевне, то пусть за тебя идет; я с нее воли не снимаю.

Ольга-царевна согласилась и вышла за орла замуж; орел подхватил ее и унес в свое царство.

Прошел, ещё один год; говорит Иван-царевич своей младшей сестрице:
- Пойдем, во зеленом саду погуляем! Погуляли немножко; опять встает туча с вихрем, с молнией.
- Вернемся, сестрица, домой!

Вернулись домой, не успели сесть - как ударил гром, раздвоился потолок и влетел ворон; ударился ворон об пол и сделался добрым молодцем; прежние были хороши собой, а этот ещё лучше.
- Ну, Иван-царевич, прежде я гостем ходил, а теперь пришел сватом; отдай за меня Анну-царевну.
- Я с сестрицы воли не снимаю; коли ты полюбился ей, пусть идет за тебя.

Вышла за ворона Анна-царевна, и унес он ее в своё государство.

Остался Иван-царевич один; целый год жил без сестер, и сделалось ему скучно.
- Пойду, - говорит, - искать сестриц. Собрался в дорогу, идет и видит - лежит в поле рать-сила побитая.

Спрашивает Иван-царевич:
- Коли есть тут жив человек - отзовися! Кто побил это войско великое?

Отозвался ему жив человек:
- Все это войско великое побила Марья Моревна, прекрасная королевна.

Пустился Иван-царевич дальше, наезжал на шатры белые.

Выходила к нему навстречу Марья Моревна, прекрасная королевна:
- Здравствуй, царевич, куда тебя бог несет - по воле аль по неволе?

Отвечал ей Иван-царевич:
- Добрые молодцы по неволе не ездят!
- Ну, коли дело не к спеху, погости у меня в шатрах.

Иван-царевич тому и рад, две ночи в шатрах ночевал, полюбился Марье Моревне и женился на ней.

Марья Моревна, прекрасная королевна, взяла его с собой в свое государство; пожили они вместе сколько-то времени, и вздумалось королевне на войну собираться; покидает она на Ивана-царевича все хозяйство и приказывает:
- Везде ходи, за всем присматривай; только в этот чулан не заглядывай!

Он не вытерпел; как только Марья Моревна уехала, тотчас бросился в чулан, отворил дверь, глянул - а там висит Кощей Бессмертный, на двенадцати цепях прикован.

Просит Кощей у Ивана-царевича:
- Сжалься надо мной, дай мне напиться! Десять лет я здесь мучаюсь, не ел, не пил - совсем в горле пересохло!

Царевич подал ему ведро воды, он выпил и ещё запросил:
- Мне одним ведром не залить жажды, дай еще!

Царевич подал другое ведро; Кощей выпил и запросил третье, а как выпил третье ведро - взял свою прежнюю силу, тряхнул цепями и сразу все двенадцать порвал.
- Спасибо, Иван-царевич! - сказал Кощей Бессмертный. - Теперь тебе никогда не видать Марьи Моревны, как ушей своих! - И страшным вихрем вылетел в окно, нагнал на дороге Марью Моревну, прекрасную королевну, подхватил ее и унес к себе.

А Иван-царевич горько-горько заплакал, снарядился и пошел в путь-дорогу:
- Что ни будет, а разыщу Марью Моревну!

Идет день, идет другой, на рассвете третьего видит чудесный дворец, у дворца дуб стоит, на дубу ясен сокол сидит. Слетел сокол с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:
- Ах, шурин мой любезный! Как тебя господь милует?

Выбежала Марья-царевна, встретила Ивана-царевича радостно, стала про его здоровье расспрашивать, про своё житьё-бытьё рассказывать.

Погостил у них царевич три дня и говорит:
- Не могу у вас гостить долго; я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну.
- Трудно тебе сыскать ее, - отвечает сокол. - Оставь здесь на всякий случай свою серебряную ложку: будем на нее смотреть, про тебя вспоминать.

Иван-царевич оставил у сокола свою серебряную ложку и пошел в дорогу.

Шел он день, шел другой, на рассвете третьего видит дворец ещё лучше первого, возле дворца дуб стоит, на дубу орел сидит. Слетел орел с дерева, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:
- Вставай, Ольга-царевна! Милый наш братец идет!

Ольга-царевна тотчас выбежала навстречу, стала его целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про своё житьё-бытьё рассказывать. Иван-царевич погостил у них три денька и говорит:
- Дольше гостить мне некогда: я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну.

Отвечает орел:
- Трудно тебе сыскать ее; оставь у нас серебряную вилку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать.

Он оставил серебряную вилку и пошел в дорогу.

День шел, другой шел, на рассвете третьего видит дворец лучше первых двух, возле дворца дуб стоит, на дубу ворон сидит.

Слетел ворон с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:
- Анна-царевна! Поскорей выходи, наш братец идёт.

Выбежала Анна-царевна, встретила его радостно, стала целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про своё житьё-бытьё рассказывать.

Иван-царевич погостил у них три денька и говорит:
- Прощайте! Пойду жену искать - Марью Моревну, прекрасную королевну. Отвечает ворон:
- Трудно тебе сыскать её; оставь-ка у нас серебряную табакерку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать.

Царевич отдал ему серебряную табакерку, попрощался и пошел в дорогу.

День шел, другой шел, а на третий добрался до Марьи Моревны.

Увидела она своего милого, бросилась к нему на шею, залилась слезами и промолвила:
- Ах, Иван-царевич! Зачем ты меня не послушался - посмотрел в чулан и выпустил Кощея Бессмертного.
- Прости, Марья Моревна! Не поминай старого, лучше пойдем со мной, пока не видать Кощея Бессмертного, авось не догонит!

Собрались и уехали. А Кощей на охоте был; к вечеру он домой ворочается, под ним добрый конь спотыкается.
- Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду? Отвечает конь:
- Иван-царевич приходил, Марью Моревну увез.
- А можно ли их догнать?
- Можно пшеницы насеять, дождаться, пока она вырастет, сжать ее, смолотить, в муку обратить, пять печей хлеба наготовить, тот хлеб поесть, да тогда вдогонь ехать - и то поспеем!

Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича.
- Ну, - говорит, - первый раз тебя прощаю, за твою доброту, что водой меня напоил, и в другой раз прощу, а в третий берегись - на куски изрублю!

Отнял у него Марью Моревну и увез; а Иван-царевич сел на камень и заплакал.

Поплакал-поплакал и опять воротился назад за Марьей Моревною, Кощея Бессмертного дома не случилося.
- Поедем, Марья Моревна!
- Ах, Иван-царевич! Он нас догонит.
- Пускай догонит, мы хоть часок-другой проведем вместе.

Собрались и уехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается.
- Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?
- Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял.
- А можно ли догнать их?
- Можно ячменю насеять, подождать, пока он вырастет, сжать, смолотить, пива наварить, допьяна напиться, до отвала выспаться да тогда вдогонь ехать - и то поспеем!

Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича:
- Ведь я ж говорил, что тебе не видать Марьи Моревны, как ушей своих!

Отнял ее и увез к себе.

Остался Иван-царевич один, поплакал-поплакал и опять воротился за Марьей Моревною; на ту пору Кощея дома не случилося.
- Поедем, Марья Моревна!
- Ах, Иван-царевич! Ведь он догонит, тебя в куски изрубит.
- Пускай изрубит! Я без тебя жить не могу. Собрались и поехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается.
- Что ты спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?
- Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял.

Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича; изрубил его в мелкие куски и поклал в смоленую бочку; взял эту бочку, скрепил железными обручами и бросил в синее море, а Марью Моревну к себе увез.

В то самое время у зятьев Ивана-царевича серебро почернело.
- Ах, - говорят они, - видно, беда приключилася!

Орел бросился на сине море, схватил и вытащил бочку на берег, сокол полетел за живой водою, а ворон за мертвою. Слетелись все трое в одно место, разбили бочку, вынули куски Ивана-царевича, перемыли и склали как надобно.

Ворон брызнул мертвою водою - тело срослось, соединилося; сокол брызнул живой водою - Иван-царевич вздрогнул, встал и говорит:
- Ах, как я долго спал!
- Еще бы дольше проспал, если б не мы! - отвечали зятья. - Пойдем теперь к нам в гости.
- Нет, братцы! Я пойду искать Марью Моревну! Приходит к ней и просит:
- Разузнай у Кощея Бессмертного, где он достал себе такого доброго коня.

Вот Марья Моревна улучила добрую минуту и стала Кощея выспрашивать.

Кощей сказал:
- За тридевять земель, в тридесятом царстве, за огненной рекою живет баба-яга; у ней есть такая кобылица, на которой она каждый день вокруг света облетает. Много у ней и других славных кобылиц; я у ней три дня пастухом был, ни одной кобылицы не упустил, и за то баба-яга дала мне одного жеребеночка.
- Как же ты через огненную реку переправился?
- А у меня есть такой платок - как махну в правую сторону три раза, сделается высокий-высокий мост, и огонь его не достанет!

Марья Моревна выслушала, пересказала все Ивану-царевичу и платок унесла да ему отдала.

Иван-царевич переправился через огненную реку и пошел к бабе-яге. Долго шел он не пивши, не евши. Попалась ему навстречу заморская птица с малыми детками.

Иван-царевич говорит:
- Съем-ка я одного цыпленочка.
- Не ешь, Иван-царевич! - просит заморская птица. - В некоторое время я пригожусь тебе. Пошел он дальше, видит в лесу улей пчел.
- Возьму-ка я, - говорит, - сколько-нибудь медку. Пчелиная матка отзывается:
- Не тронь моего меду, Иван-царевич! В некоторое время я тебе пригожусь.

Он не тронул и пошел дальше, попадает ему навстречу львица со львенком.
- Съем я хоть этого львенка; есть так хочется, ажно тошно стало!
- Не тронь, Иван-царевич, - просит львица. - В некоторое время я тебе пригожусь.
- Хорошо, пусть будет по-твоему!

Побрел голодный, шел, шел - стоит дом бабы-яги, кругом дома двенадцать шестов, на одиннадцати шестах по человечьей голове, только один незанятый.
- Здравствуй, бабушка!
- Здравствуй, Иван-царевич! Почто пришел - по своей доброй воле аль по нужде?
- Пришел заслужить у тебя богатырского коня.
- Изволь, царевич! У меня ведь не год служить, а всего-то три дня; если упасешь моих кобылиц - дам тебе богатырского коня, а если нет, то не гневайся - торчать твоей голове на последнем шесте.

Иван-царевич согласился, баба-яга его накормила-напоила и велела за дело приниматься. Только что выгнал он кобылиц в поле, кобылицы задрали хвосты, и все врозь по лугам разбежались; не успел царевич глазами вскинуть, как они совсем пропали. Тут он заплакал-запечалился, сел на камень и заснул.

Солнышко уже на закате, прилетела заморская птица и будит его:
- Вставай, Иван-царевич! Кобылицы теперь дома. Царевич встал, воротился домой; а баба-яга и шумит, и кричит на своих кобылиц:
- Зачем вы домой воротились?
- Как же нам было не воротиться? Налетели птицы со всего света, чуть нам глаза не выклевали.
- Ну вы завтра по лугам не бегайте, а рассыпьтесь по дремучим лесам.

Переспал ночь Иван-царевич, наутро баба-яга ему говорит:
- Смотри, царевич, если не упасешь кобылиц, если хоть одну потеряешь - быть твоей буйной головушке на шесте.

Погнал он кобылиц в поле, они тотчас задрали хвосты и разбежались по дремучим лесам. Опять сел царевич на камень, плакал-плакал да и уснул.

Солнышко село за лес, прибежала львица:
- Вставай, Иван-царевич! Кобылицы все собраны. Иван-царевич встал и пошел домой; баба-яга пуще прежнего и шумит, и кричит на своих кобылиц:
- Зачем домой воротились?
- Как же нам было не воротиться? Набежали лютые звери со всего света, чуть нас совсем не разорвали.
- Ну вы завтра забегите в сине море. Опять переспал ночь Иван-царевич, наутро посылает его баба-яга кобылиц пасти:
- Если не упасешь - быть твоей буйной головушке на шесте.

Он погнал кобылиц в поле; они тотчас задрали хвосты, скрылись с глаз и забежали в сине море; стоят в воде по шею. Иван-царевич сел на камень, заплакал и уснул.

Солнышко за лес село, прилетела пчелка и говорит:
- Вставай, царевич! Кобылицы все собраны; да как воротишься домой, бабе-яге на глаза не показывайся, пойди в конюшню и спрячься за яслями. Там есть паршивый жеребенок - в навозе валяется, ты укради его и в глухую полночь уходи из дому.

Иван-царевич встал, пробрался в конюшню и улегся за яслями; баба-яга и шумит, и кричит на своих кобылиц:
- Зачем воротились?
- Как же нам было не воротиться? Налетело пчел видимо-невидимо со всего света и давай нас со всех сторон жалить до крови!

Баба-яга заснула, а в самую полночь Иван-царевич украл у нее паршивого жеребенка, оседлал его, сел и поскакал к огненной реке. Доехал до той реки, махнул три раза платком в правую сторону - и вдруг, откуда ни взялся, повис через реку высокий мост. Царевич переехал по мосту и махнул платком на левую сторону только два раза - остался через реку мост тоненький-тоненький! Поутру пробудилась баба-яга - паршивого жеребенка видом не видать! Бросилась в погоню; во весь дух на железной ступе скачет, пестом погоняет, помелом след заметает.

Прискакала к огненной реке, взглянула и думает: “Хорош мост!”

Поехала по мосту, только добралась до середины - мост обломился, и баба-яга чубурах в реку; тут ей и лютая смерть приключилась! Иван-царевич откормил жеребенка в зеленых лугах, стал из него чудный конь. Приезжает царевич к Марье Моревне; она выбежала, бросилась к нему на шею:
- Как же ты опять живой?
- Так и так, - говорит. - Поедем со мной.
- Боюсь, Иван-царевич! Если Кощей догонит, быть тебе опять изрублену.
- Нет, не догонит! Теперь у меня славный богатырский конь, словно птица летит.

Сели они на коня и поехали.

Кощей Бессмертный домой ворочается, под ним конь спотыкается.
- Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?
- Иван-царевич приезжал, Марью Моревну увез.
- А можно ли их догнать?
- Бог знает! Теперь у Ивана-царевича конь богатырский лучше меня.
- Нет, не утерплю, - говорит Кощей Бессмертный, - поеду в погоню.

Долго ли, коротко ли - нагнал он Ивана-царевича, соскочил наземь и хотел было сечь его острой саблею; в те поры конь Ивана-царевича ударил со всего размаху копытом Кощея Бессмертного и размозжил ему голову, а царевич доконал его палицей. После того наклал царевич груду дров, развел огонь, спалил Кощея Бессмертного на костре и самый пепел его пустил по ветру.

Марья Моревна села на Кощеева коня, а Иван-царевич на своего, и поехали они в гости сперва к ворону, потом к орлу, а там и к соколу.

Куда ни приедут, всюду встречают их с радостью:
- Ах, Иван-царевич, а уж мы не чаяли тебя видеть. Ну, да недаром же ты хлопотал: такой красавицы, как Марья Моревна, во всем свете поискать - другой не найти!

Погостили они, попировали и поехали в свое царство. Приехали и стали себе жить-поживать, добра наживать да медок попивать.


Retrieved from ‘https://wikitranslate.org/w/index.php?title=Marya_Morevna&oldid=423347’